Вот такой заворот

Наверное, у каждое, есть любимые книги, песни, музыка или кино которые перечитываем, слушаем или с удовольствием смотрим. Как говориться: «Нам песня и строить и жить помогает».
Уже наверно с два года в моем компьютере, как будто заначка алкоголика лежит фильм. Нет, это не «Москва слезам не верит» или «Иван Васильевич меняет профессию», наш Российский фильм «Домовой». Все кто как-то связан с ЖЖ, тайно в душе считает себя писателем. У каждого своя жизнь обычная или яркая или совсем никчемная и на страницах своего журнала он как-то компенсирует свою никчемность. Вот и один из главных героев, посредственный писака, который единственной книгой с трудом заявил своё имя из огромной массы бумагомарателей. Фильм с того и начинается, что этот герой с натугой рожает в пьяном угаре каждое предложение. Ему надо писать, а он пуст. Пуста его жизнь, пуста душа, он как червь мерзок всей своей сущностью.

-Послушай. Просто послушай, если ты меня отпустишь, я исчезну и ни кто, ни когда, ни чего не узнает. Я ни кому, ни чего не скажу. Я клянусь тебе.
-А зачем тебе жить?
-Ну, у меня же сын! У меня же Вика!
-А они тебе зачем?
-А, что лучше как ты, всю жизнь один?
-Люди всегда одни и больше всего они ненавидят тех, кто рядом.

Это разговор между писателем Антоном и убийцей Домовым уже ближе концу фильма, когда, наконец, киллер превращается из обычного трудяги (работа дом, дом работа) в то, что он должен являться, хладнокровного, расчетливого убийцу.

-Ты лучше расскажи, как собственного сына можно в Дурку сдать.
-Рот закрой!
-Что ж ты про это не пишешь? Ты же это прочувствовал?
-Просто я много пил раньше. Паша родился сильными нарушениями. Я. Жена сразу отказалась и ушла. Я забрал его домой, думал, что справлюсь. Я тогда первую книгу заканчивал, а он видима… Ему больно было, он всё время кричал. А я не могу, чтобы рядом кто-то находился когда я… Эти таблетки, эти лекарства уже ни чего не помогало.
Я его люблю просто у меня… А в интернате уход, врачи. Ему там лучше. Я просто решил, ему там лучше будет.
-Так тебе лучше. Ни кого ты не любишь писатель. Все такие.
-Ты всех по себе не суди.
-А я по себе и не сужу. Я ж не судья.
-А кто ты?
-А ты додумай. Ты ж писатель.
-Ты урод моральный. Вот ты кто.
-Ага. Сдай меня в психушку, как сына своего сдал. Вот такой заворот.

Где понять, злодей он или моральный урод. Как смерч ворвался в затхлое болота жизни червя. Поставил все с ног на голову, сначала растревожил, вдохнул жизнь, а потом растоптал и смешал с грязью. Взрыв, огонь, и вот он в больничной койке, пустой. Мы начинаем ценить то, что имеем, когда его теряем. Он изменился. Его изменили.
Конечно, как же фильм без стрельбы и крови, постель с обнаженными телами. Романтика бандюков, не наигравшихся в детстве в соловья разбойника. Я сбился со счета, какой уже раз просматриваю этот фильм, и ни как не подымается рука, что бы после удалить.